вентилем. На лестнице был слабый свет ламп. Значит, тут работал генератор.

Когда винтовая лестница закончилась, Юра первым вышел в тускло, но все же освещенный зал пять на десять метров, с некрашеными каменными стенами, будто до катастрофы тут был ремонт. На полу на матрасе сидела женщина с младенцем на руках, а чуть в стороне от нее, на таком же матрасе — подросток. На сером лице женщины читалась апатия. Она смотрела не куда-то конкретно, а сквозь. Будто ее тут нет, будто ничего уже нет. Мальчик, завидев троих пленных, стыдливо, или скорее, виновато отвел от них взгляд. В воздухе стоял запах гнили, казалось, что в вентиляции сдохла крыса и достать ее оттуда невозможно. Разлагаясь, она источает зловонье, которое отсюда не выветрится никогда.

Из этого зала помимо прохода на лестницу наверх было еще две двери. Двери эти были деревянные, явно новые, и контрастировали с голыми стенами с облупившейся штукатуркой. Гречкин понятия не имел об этом месте, но предположил, что это бомбоубежище для высшего командования, которое начали наспех готовить к использованию, но, видимо, не успели до конца отремонтировать и оборудовать. Юра только не понял, почему люди сидят тут на полу перед входом, а не в комнатах? Может там всё занято?

— Кладите рюкзаки и к стене, — раздалось командным тоном.

Все трое выполнили приказ и буквально через секунду услышали шаги сзади. Кто-то еще подошел и остановился за их спинами. У Васечкина начали дрожать ноги, а в животе от страха образовался ком. Конечно, это была психосоматика и никакого кома там быть не могло, но он отчетливо ощущал, будто его распирает изнутри, а все тело медленно наливается параличом и ужасом. Сейчас их с Катей расстреляют, потому как они тут лишние. Васечкин молился, чтоб по иронии оказалось так, что сейчас кто-то знакомый выйдет и крикнет — “Юрка? Ты?” И всё в итоге закончится объятиями и рукопожатиями. Но вместо этого Васечкина ударили сзади по спине, в область левой почки, отчего парень взвизгнул и упал на пол. Следом после глухого удара и стона упала Катя, схватившись за колено.

— А этих зачем приволокли? Этих в расход, — услышал Саша, и сквозь туман от боли и страха понял, что речь о нем с сестрой.

— Тут?

— Нет. Вон, отволоки туда по очереди…

— Стойте, — сказал Гречкин, — я знал, что такая ситуация может возникнуть. Я заранее подготовился. Если вы их убьете, то ограничение не получится снять никогда.

Двое военных повернулись к третьему, на вид самому старшему по возрасту.

— Ну и? — спросил тот, что был самый молодой.

Старший задумался.

Третий, который был выше остальных, спросил у Юры:

— Как это возможно?! Этот главный конструктор божился мне, что эта штуковина слушается только Гречкина! А ты случаем не самозванец?! — высокий поднял оружие, медленно поднес ствол к лицу Юры, а потом ткнул им ему в рот. У Гречкина из губы потекла кровь, — я, например, не знаю, как выглядит Гречкин.

— Да он это, он, — сказал старший, — смотри не убей его случайно. Если попытается убежать, дай ему очередь по ногам.

Высокий опустил оружие, целясь Юре в пах.

Землю затрясло.

Все взмыли в воздух. Военные не выпускали из рук оружие. Комната эта казалась будто в космосе, в невесомости. Казалось, они и не в комнате, а на борту МКС-2. Юра, Саша и Катя не рискнули ничего предпринимать, да и не смогли бы. А что тут предпринять? Если только оттолкнуться от стены и попытаться улететь в лестничный проход? Нет, это не реально. В любом случае там наверху дверь с вентилем быстро не открыть. Саша с Катей зависли в воздухе в той же позе, в которой они лежали на полу, а Гречкин висел вертикально, не опуская руки, лицом к военным. Полет их продлился дольше чем ранее. Когда все рухнули на пол, молодой медленно поднялся на ноги первым и прицелился в поднимающегося с пола Юру. Встать оказалось не так просто. Гречкин теперь весил раза в два больше, как и всё на поверхности планеты. Кое-как он все же встал. Двое других военных поднялись после Юры. Было видно, как молодому тяжело держать автомат в горизонтальном положении. Юра обратил внимание, что женщина на матрасе легла на бок, а ребенка положила возле себя.

— Надо валить этих двоих и идти к кораблю, — сказал высокий.

— А если он не врет? — возразил старший.

— А как ты проверишь?

— Давай пока их закроем. Надо поговорить, подумать.

— Надо спешить!

— Я знаю! Знаю, что надо спешить!

— Я предлагаю так, сначала… — начал молодой.

— Погоди ты, — перебил его старший, — ты при них будешь обсуждать?

— А что?

— А ни что!

— Ладно, пусть посидят там минут десять, — сказал высокий.

— Да. Поговорим. Все решим, потом сразу к ангару, — ответил старший.

***

Старший шел впереди. Юра, Саша и Катя следом, а сзади молодой и высокий держали пленников на мушке. Шли медленно, с трудом передвигая ноги, будто им всем приходилось нести на себе груз, равный их весу. Впрочем, так и вышло. Сейчас сила тяжести равнялась двум Земным. Дышать было тяжело. Голова кружилась из-за недостатка крови. В глазах периодически темнело.

Двигаясь по коридору, слева и с права от которого были жилые комнаты, Юра с ужасом понял, почему та женщина с ребенком и парнишка сидели в холле. Одна из дверей в комнату оказалась приоткрыта. На кровати в луже крови лежали девушка и мужчина. Гречкин на мгновенье остановился возле дверной щели, но его тут же сзади подтолкнули дулом в спину.

— Сказал же закрыть всё! — выругался старший, — и так воняет.

— Надо было вынести, — сказал молодой.

Юра услышал, как за спиной захлопнулась дверь.

— Ну-ну. Выносите на пятнадцать метров вверх по лестнице, при такой гравитации. Я посмотрю на вас на десятой ходке, — ответил старший.

— Ага. А того кабана из седьмого мы и втроем от пола не оторвем, — сказал высокий.

— Хоть половину бы вынесли, — недовольно произнес молодой, — нюхай тут теперь…

***

Дверь в комнату захлопнулась, а следом раздался звук поворота ключа в замке. Света тут не было. Гречкин, тут же выставив руки перед собой, принялся ощупывать стены, идя по периметру.

— Юра? — прошептала Катя, — у нас есть какой-то план?

— Нет, — прошептал в ответ космонавт, — но я понял, что тут произошло.

— И что же? — тихо спросил Васечкин.

Гречкин прощупав все стены и не найдя ничего, что могло бы пригодиться, может для боя, может для побега, может… еще для чего… сел на пол.

— Когда начались катаклизмы, —